Праздничное
В обществе, которое заставляет людей вкалывать и выживать, остаётся очень и очень немного времени на воспитание. Но ситуация усугубляется вот чем. Глобалисты говорят, что семья вообще не нужна. Вместо семьи будет полиаморное общество. И семья – это пережиток. (Андрей Фурсов)
"Наиболее распространенным типом домохозяйств в ЕС являются одиноко проживающие люди, и число таких домохозяйств растет быстрее всего. В 2010-2020 гг. оно увеличилось с 57 до 68 млн из 195 млн домохозяйств в ЕС. То есть 35% всех домохозяйств - это одиноко проживающие люди. Такие данные приводит "Демоскоп Weekly".
Напомним, домохозяйством считается совокупность совместно проживающих людей и ведущих совместный быт.
Вторым по распространенности типом домохозяйства является пара без детей. За тот же срок их число выросло с 45 до 48 млн. Иными словами, 60% домохозяйств в ЕС - это или одинокие, или пара без детей, что иллюстрирует демографический упадок Европы. Только на третьем месте пары с детьми, причем их доля снизилась до 20%."
"В Швеции число домохозяйств, состоящих из одиноких, приближается к 50% (в Стокгольме 62%), в в то время как пар с детьми - 15%. Более 40% одиночных домохозяйств также в странах Прибалтики, Скандинавии и Германии. Пар без детей больше всего в Финляндии, Нидерландах и Германии - почти 30%.
Средний размер домохозяйства в ЕС снизился всего до 2,3 человека. Наименьший он в Швеции - 1,7 человека, наибольший в Хорватии - 2,8. В странах Прибалтики, Скандинавии и Германии - около двух.
Интересно, что средний возраст ухода из родительской семьи составляет 26 лет. Причем у мужчин он выше, чем у женщин. То есть женщины уходят в самостоятельную жизнь даже чуть раньше, что является свидетельством деградации традиционного уклада. Показательно также, что дольше всего с родителями живут в странах Восточной и Южной Европы - примерно до 30 лет. Быстрее всего уходят от родителей в странах и Северной и Западной Европы - в 20-25 лет. Это характеризует различие в культурных установках.
Отметим, что средний размер домохозяйств уменьшается во всем мире по мере сокращения рождаемости и роста продолжительности жизни. В России он составляет всего 2,5 человека. В среднем по миру это 3,8 человека, но разброс по странам огромен - от 2 в Европе до 5-7 в Африке."
Зигмунт Бауман. В эпоху фастфуда и мобильных телефонов старомодные навыки социализации либо забываются, либо быстро ржавеют от отсутствия практики. Искусство добиваться общественного признания, одобрения нашего личного выбора и публичной поддержки самооценки столь же быстро приходит в упадок, в то время как культура страдания становится современной заменой хождению, плаванию, нырянию и пониманию. Выносимые «важными другими» вердикты обессмыслились, поскольку эти другие исчезают с горизонта задолго до того, как им удастся стать важными, а нам — получить возможность признать непогрешимость их мнения. «Кто-то может быть другом, членом семьи или даже [sic! — З. Бауман] любовником, но никто из них, как кажется [снова это треклятое чувство! — З. Бауман], не сможет обогатить вашу жизнь должным образом»; и нарциссу, обремененному самопричиненным одиночеством, все эти люди и их возможные роли «кажутся» еще менее значимыми. Такая одинокая личность одобрение на отношение с другим может только купить на рынке консультантов и психотерапевтов.
Одиночество и страх одиночества — это не просто широко распространенные чувства, но и твердо установленные факты нашего времени, прочно укорененные в жизненном опыте текучей современности; но таким же фактом является и стойкое отвращение ко всему тому, что могло бы стать радикально действенной вакциной от одиночества или хотя бы временным противоядием против его невидимых токсинов: радикальное отвращение ко всяким долгосрочным и особенно неспецифичным взаимным обязательствам, которые могли бы радикально побороть одиночество. В атмосфере мимолетности и временности никакое долгосрочное планирование, даже если оно основано на (принятом для видимости) договоре о взаимных обязательствах, не вызывает доверия. Долгосрочность расширяет область рисков, значительно увеличивая число неизвестных при каждом подсчете прибыли/убытков и вероятности успеха или провала. Когда под сомнение ставится надежность любых отношений и любой альянс сводится к статусу ad hoc, сети, конфедерации и заговоры едва ли прогонят призрак одиночества. Этот призрак парит над человеческими общностями всех уровней, сверху донизу, лишая любой вид радующих сегодня межличностных связей, даже тщательно выстроенных, долгосрочной перспективы.
"Наиболее распространенным типом домохозяйств в ЕС являются одиноко проживающие люди, и число таких домохозяйств растет быстрее всего. В 2010-2020 гг. оно увеличилось с 57 до 68 млн из 195 млн домохозяйств в ЕС. То есть 35% всех домохозяйств - это одиноко проживающие люди. Такие данные приводит "Демоскоп Weekly".
Напомним, домохозяйством считается совокупность совместно проживающих людей и ведущих совместный быт.
Вторым по распространенности типом домохозяйства является пара без детей. За тот же срок их число выросло с 45 до 48 млн. Иными словами, 60% домохозяйств в ЕС - это или одинокие, или пара без детей, что иллюстрирует демографический упадок Европы. Только на третьем месте пары с детьми, причем их доля снизилась до 20%."
"В Швеции число домохозяйств, состоящих из одиноких, приближается к 50% (в Стокгольме 62%), в в то время как пар с детьми - 15%. Более 40% одиночных домохозяйств также в странах Прибалтики, Скандинавии и Германии. Пар без детей больше всего в Финляндии, Нидерландах и Германии - почти 30%.
Средний размер домохозяйства в ЕС снизился всего до 2,3 человека. Наименьший он в Швеции - 1,7 человека, наибольший в Хорватии - 2,8. В странах Прибалтики, Скандинавии и Германии - около двух.
Интересно, что средний возраст ухода из родительской семьи составляет 26 лет. Причем у мужчин он выше, чем у женщин. То есть женщины уходят в самостоятельную жизнь даже чуть раньше, что является свидетельством деградации традиционного уклада. Показательно также, что дольше всего с родителями живут в странах Восточной и Южной Европы - примерно до 30 лет. Быстрее всего уходят от родителей в странах и Северной и Западной Европы - в 20-25 лет. Это характеризует различие в культурных установках.
Отметим, что средний размер домохозяйств уменьшается во всем мире по мере сокращения рождаемости и роста продолжительности жизни. В России он составляет всего 2,5 человека. В среднем по миру это 3,8 человека, но разброс по странам огромен - от 2 в Европе до 5-7 в Африке."
Зигмунт Бауман. В эпоху фастфуда и мобильных телефонов старомодные навыки социализации либо забываются, либо быстро ржавеют от отсутствия практики. Искусство добиваться общественного признания, одобрения нашего личного выбора и публичной поддержки самооценки столь же быстро приходит в упадок, в то время как культура страдания становится современной заменой хождению, плаванию, нырянию и пониманию. Выносимые «важными другими» вердикты обессмыслились, поскольку эти другие исчезают с горизонта задолго до того, как им удастся стать важными, а нам — получить возможность признать непогрешимость их мнения. «Кто-то может быть другом, членом семьи или даже [sic! — З. Бауман] любовником, но никто из них, как кажется [снова это треклятое чувство! — З. Бауман], не сможет обогатить вашу жизнь должным образом»; и нарциссу, обремененному самопричиненным одиночеством, все эти люди и их возможные роли «кажутся» еще менее значимыми. Такая одинокая личность одобрение на отношение с другим может только купить на рынке консультантов и психотерапевтов.
Одиночество и страх одиночества — это не просто широко распространенные чувства, но и твердо установленные факты нашего времени, прочно укорененные в жизненном опыте текучей современности; но таким же фактом является и стойкое отвращение ко всему тому, что могло бы стать радикально действенной вакциной от одиночества или хотя бы временным противоядием против его невидимых токсинов: радикальное отвращение ко всяким долгосрочным и особенно неспецифичным взаимным обязательствам, которые могли бы радикально побороть одиночество. В атмосфере мимолетности и временности никакое долгосрочное планирование, даже если оно основано на (принятом для видимости) договоре о взаимных обязательствах, не вызывает доверия. Долгосрочность расширяет область рисков, значительно увеличивая число неизвестных при каждом подсчете прибыли/убытков и вероятности успеха или провала. Когда под сомнение ставится надежность любых отношений и любой альянс сводится к статусу ad hoc, сети, конфедерации и заговоры едва ли прогонят призрак одиночества. Этот призрак парит над человеческими общностями всех уровней, сверху донизу, лишая любой вид радующих сегодня межличностных связей, даже тщательно выстроенных, долгосрочной перспективы.